David Tennant Made His Debut As Romeo Today 15 Years Ago
#DavidTennant Сайт David Tennant News напоминает, что сегодня - 15 лет с того дня, как Дэвид вышел на сцену Королевской шекспировской труппы в роли Ромео! За перевод спасибо Наталье Зайцевой (https://vk.com/tatik_z) и DT_Asylum! А мы напоминаем, что у нас в закромах есть огромное эссе самого Дэвида об этой роли: http://www.dtbooks.net/2015/04/david-tennant-on-romeo-romeo-and-juliet.html Если кто еще не читал, рекомендуем )
- Сколько, по-вашему, лет было Ромео, которого вы играли?
Думаю, и Алекс (Гилбрет, которая играла Джульетту), и я, мы оба чувствовали, что еще чуть-чуть и мы уже не будем годиться на это, но для Джульетты это сложнее, потому что ее возраст очень точно обозначен. Строго говоря, Ромео может быть какого угодно возраста, потому что в тексте нет свидетельств, сколько именно ему лет, но, разумеется, есть что-то в его характере, что предполагает юношескую тоску и горячность, может быть. Я не заострял так уж особенно внимание на возрасте, потому что мне было 29, когда я играл эту роль, и мне не хотелось весь сезон чувствовать, что я пытаюсь играть подростка. Я не хотел, чтобы это стало моей главной задачей. Так что даже для самого себя я оставил это немного неопределенным. Наверное, я думал о нем, как о молодом человеке, а помимо этого, не тратил особенно много времени на размышления о том, сколько именно ему лет. Мне кажется, что мы, люди, обычно не задумываемся о нашем возрасте, когда переживаем что-то. Так что я попытался не делать из этого слишком большой проблемы, может быть, отчасти это был мой собственный страх того, что я слегка староват для этой роли.
- Как вы решили показать зрителям разницу между любовью Ромео к Розалине и его любовью к Джульетте?
Ну, мы ни разу не видим Розалину. Майкл Бойд (режиссер) всегда оговаривал, что Розалина была послушницей, и благодаря ему я отталкивался от этого: от представления, что Розалина была максимально недостижимой целью, и отчасти с Ромео происходила та характерная в особенности (хотя и не только) для подростков штука, когда люди влюбляются в недоступное. Тогда как Джульетта определенно более реальна. Я думаю, что отношения с Джульеттой - это гораздо более взрослые отношения, при том, что сами по себе их отношения очень молоды. Розалина недоступна, и на самом деле это больше увлечение, тогда как мы верим, что в Джульетту он именно влюбляется. Ему кажется, что его жизнь обрела смысл, когда он встречает ее. С Розалиной он влюблен в свою влюбленность, с Джульеттой он влюблен в саму Джульетту. Думаю, в этом самое большое различие. Любовь к Розалине - это такое мелодраматическое демонстрирование им самим себе внушенной глубокой зрелости, что по определению означает, что он не очень глубок и не очень зрел. Когда он встречает Джульетту, он по-настоящему влюбляется в другого человека, а не в идею любви саму по себе.
- В какой степени он меняется по ходу пьесы? Превращается ли он из одного из парней в особенного влюбленного, или же он всегда отличался от остальных.
В Ромео определенно есть какая-то склонность драматизировать свою жизнь. Мне кажется, именно так он определяет себя, даже в компании друзей. Он хочет видеть в себе и хочет, чтобы другие видели в нем немного такую сложную, байроническую измученную душу, и, я думаю, в итоге случается так, что он на самом деле становится таким. Вместо роли, которую он играет, это становится его жизнью. Поэтому, я думаю, к концу пьесы он достигает того, чем притворяется в начале пьесы.
- А язык Ромео становится более развитым по ходу действия пьесы?
Не помню, чтобы я тогда это замечал, но это не значит, что этого не происходит. Я стараюсь не быть слишком объективным в таких вещах, потому что иначе можно впасть в неестественность, которая, смею сказать, характерна для старомодных трактовок Шекспира, и которой я стараюсь избегать. Я думаю, нужно попытаться сосредоточиться напрямую и исключительно на тексте, который произносит герой в тот или иной момент, если ты пытаешься раскрыть переживания этого героя на сцене. Ты пытаешься вжиться в это и не слишком разбираться в том, что происходит «вне», в том, что может быть актуально для тех, кто изучает текст ради его идеи (но я не говорю, что ее там нет, и каких-то выводов нельзя сделать). Так что я не помню, чтобы замечал это во время репетиций, но полагаю, что я, может быть, сейчас говорю то, чего пытался не говорить.
- Это самая знаменитая история любви в литературе всех времен, и сцена у окна/ на балконе - одна из самых выдающихся из всего, что было написано, так как вы избежали клише, наследия предшественников? У вас были какие-то приемы для того, чтобы сделать роль, которую вы играли, своей?
Тот факт, что они тянут за собой этот багаж и зрительские ожидания - наверное, самое сложное в таких ролях, как Ромео и Джульетта, потому что у каждого есть свое мнение о них, и каждый от них чего-то ожидает. Даже люди, которые никогда не читали и не видели пьесу, думают, что знают, что такое Ромео и Джульетта. И на самом деле, по-моему, большинство из них не правы! Что я помню в частности о Ромео и Джульетте - так это что люди ждут лубочного изображения истории любви. Мне кажется, именно так они себе и представляют эту историю, даже хотя и знают, что она трагическая и финал не счастливый. Они ожидают какого-то замечательного описания любви. Я не думаю, что эта пьеса такова. Ромео и Джульетта удивительно мало времени находятся на сцене вместе, а из тех сцен, в которых они вместе, самый большой кусок времени, где вы видите их взаимодействие, - это сцена на балконе, где сама суть в том, что они не могут прикоснуться друг к другу, не могут быть вместе, между ними физическое и эмоциональное препятствие. Я думаю, что эта пьеса обо всем чем угодно, но я не знаю, о любви ли она. Это нужно преодолеть, когда играешь Ромео, потому что если подходить к роли, думая: «Я буду играть великого героя-любовника», - это не очень удобная отправная точка. Конечно, наш спектакль ставился в довольно суровой, жесткой обстановке. Эта пьеса настолько же об обществе и о политике мира, в котором она разворачивается, насколько она является размышлением о любви, которым ее считают люди. Но отвечая на ваш вопрос: нет, у меня не было каких-то особенных приемов. Я все время чувствую, необходимость их найти, но, мне пока не кажется, что мне это удалось. Сыграв Гамлета, который тоже обременен всеми этими ожиданиями и предпосылками, я все еще не знаю, каков ответ. Просто стараешься увидеть что-то за всем этим. Нужно просто перевести дыхание на репетициях и попытаться увидеть сцену, которую играешь, и текст, который произносишь, а не груз истории — легче сказать, чем сделать, конечно! Мне кажется, еще один способ это сделать заключается в том, чтобы попытаться не подходить к этому как к уроку английской литературы, что всегда очень заманчиво, когда имеешь дело с Шекспиром, и что явно просится: о каждой строчке можно столько всего сказать. Если у меня и есть «прием», как подходить к таким пьесам, то он просто в том, чтобы видеть в каждой реплике то, чем она является сама по себе, в ее драматической истинности и эмоциональном контексте; а не смотреть на нее в том контексте, который нужен людям, пишущим о ней книги.
- Вы рассматриваете пьесу как борьбу между молодыми и старыми, отцами и детьми? Или есть какие-то важные связи между влюбленными и старшими наставниками?
Мы, вероятно, яснее понимаем отношения между Ромео и монахом, чем отношения между Ромео и Джульеттой, просто в границах сценического времени. Они более объяснимы здесь и сейчас. Почему Ромео и Джульетта влюбляются друг в друга, не становится сразу ясно, так же, как когда люди влюбляются в реальной жизни, не сразу ясно, почему это происходит. Отношения с монахом легче объяснить: для объяснения того, кто таков Ромео, это очень важно, важнее, чем его родители, потому что мы совсем не узнаем родителей Ромео в пьесе так, как мы узнаем родителей Джульетты. Я считаю, что борьба есть. В пьесе есть конфликт поколений и конфликт между идеализмом молодых, верящих, что любовь может победить все, и противопоставленными им прагматичными и циничными старшими персонажами: у нас был внешний прием, показывающий, что они принадлежат к другому миру — чем старше персонаж, тем более традиционным был его костюм. Я был в довольно современной кожаной куртке, тогда как на другой чаше весов Альфред Бёрк (Герцог Эскал) был в настоящем елизаветинском камзоле и чулках, и костюмы всех остальных персонажей были чем-то средним. Майкл Бойд явно этим интересовался, и мы в этом разбирались, да.
- В театре семнадцатого века ходили слухи, что Шекспир решил убить Меркуцио в середине пьесы, потому что он затмевал Ромео. Абсолютно блестящая речь Меркуцио - это проблема для Ромео?
Я не думаю, что это проблема Ромео. Полагаю, если эти слухи верны, то это проблема зрителей. Мне кажется, Ромео искренне любит Меркуцио. Мне кажется, его великолепие, его энергия и живое остроумие — это то, что Ромео однозначно ценит. Есть множество вопросов о том, какими же именно были их отношения, и я думаю, есть решения, которые нужно принять насчет этого в постановке: о том, насколько они близки, о том, что, возможно, Меркуцио больше нуждается в Ромео, чем Ромео — в Меркуцио. О том, убили ли его из-за того, что он перетягивал на себя внимание публики, мы, конечно же, никогда не узнаем, но это определенно старинный театральный прием: создать персонажа, в которого вкладываешь душу и который восхищает, а потом убить его ради того, чтобы всех потрясти. Конечно, это уводит пьесу совершенно в другом направлении. Я думаю, маловероятно, что Шекспир не предвидел того, что случится и просто придумал это, потому что написал роль, которая оказалась слишком хороша! Не могу поверить, что он вот так работал! Я думаю, если бы он правда был настолько зачарован этим персонажем, он бы написал пьесу под названием «Меркуцио», и мы бы больше узнали о нем. Я на самом деле не уверен, что речь Меркуцио - проблема для Ромео, потому что я не думаю, что сам Меркуцио — проблема для Ромео. Я думаю, что Ромео — проблема для Меркуцио.
- Критик Уильям Хэзлитт сказал, что «Ромео — это влюбленный Гамлет». Вы согласны?
Гамлет — более взрослая версия Ромео, поэтому он более осознает себя. Я думаю, в Ромео есть способность к самоанализу и самопознанию, но она немного сырая, и опять же, в Гамлете мы видим человека, который начинает понимать себя и борется с этим. Ромео считает, что понимает себя, но я не думаю, что это на самом деле так. То, как он относится к Розалине — определенно абсолютно незрелое понимание любви. Разумеется, он приходит к пониманию того, что значит любить и повзрослеть, когда встречает Джульетту, но все же мы на самом деле так и не видим повзрослевшего Ромео. Вполне возможно, что Гамлет мог быть немного похож на Ромео, когда был моложе. У них определенно общий дар красноречия. Я думаю, что мы вообще-то видим влюбленного Гамлета, потому что, хотя и недолго, но Гамлет любит Офелию, и я не думаю, что любовь для него вполне то же самое, что для Ромео. Так что они — не один и тот же человек, но полагаю, что между ними есть переклички и сходства.
- Как вы думаете, какую эпитафию хотел бы себе Ромео?
Мне кажется, для Ромео важно быть верным самому себе настолько, насколько он знает, кто он сам такой. То, что он убивает себя, потому что не может жить без Джульетты, свидетельствует об идеализме, смешанном с чистым жизнелюбием и уверенностью — уверенностью в том, кем он является, и это важно. Я думаю, он хотел бы, чтобы его помнили как человека с чистыми помыслами. Это для него важно: то, что он не сдался под напором того, что нам представляется миром взрослых, хотя он его видит иначе. Я думаю, он хотел бы, чтобы его запомнили как человека разумного и верного. Вероятно, он считал окружающий мир лишенным морали и чувств, так что он хотел бы, чтобы по его эпитафии можно было понять, что он был чем-то противоположным этому. Это не совсем лаконичный ответ, да? Наверное, вы хотели услышать какую-нибудь яркую фразу, а я оказался не совсем в состоянии ее придумать!
Комментарии
Отправить комментарий