"Много шума из ничего" Кеннета Браны, 1993 год

Продолжаем публиковать рецензии автора нашего блога Елизаветы И. на разные постановки "Много шума из ничего". Сегодня - Кеннет Брана и его версия 1993 года. Первый пост тут: http://www.dtbooks.net/2015/10/1984.html

Оригинальный пост: http://silbern-drachen.livejournal.com/294999.html

Если судить, например, по результатам поиска картинок по названию пьесы в гугле, фильм Кеннета Брана - вероятно, самая популярная среди широкой публики постановка. Надеюсь, не оскорблю ничьих чувств, честно сказав, что я о ней не слишком высокого мнения.

Здесь всё достаточно просто и прямолинейно и практически лишено полутонов не только в яркой радостной картинке, но и в изображении персонажей.

Дон Педро (Дензел Вашингтон) добр, благороден и искренне, практически братски заботится о благополучии своих приближённых. Ему очень хочется лично устроить дела Клавдио, и он в самом деле надеется, что женитьба пойдёт Бенедикту на пользу.

Геро (Кейт Бейсингейл) - сладкая весёлая хорошая девочка. Клавдио (Роберт Шон Леонард) беспримесно мил и ничего больше. 

Пожалуй, можно сказать, что Клавдио по сути заменяет тут дону Педро младшего брата, вместо разочаровавшего его дона Хуана, что даёт тому некоторые основания злиться.

Киану Ривз за своего дона Хуана получил “Золотую малину”, и глядя на его яростное злодейское сверкание зубами и глазами, я бы сказала, что за дело, но проблема в том, что со стороны режиссёра было сделано всё, чтобы этот персонаж смотрелся именно настолько ходульно. Положительные персонажи носят белые мундиры с синей отделкой, дон Хуан с приближёнными - с чёрной.

Все персонажи действуют преимущественно на фоне солнечных зелёных пейзажей - дон Хуан постоянно оказывается в каких-то мрачных подземельях. Музыка меняет характер при смене сцен примерно настолько же в лоб и подчёркивает всё происходящее весьма прямолинейно.

Да, говоря об антураже: действие перенесено в Тоскану в неопределённый XIX век. Ну то есть судя по мужским мундирам XIX. Женщины ходят с распущенными кудрями, постоянно босиком и в чём-то крайне условном и ни к какому периоду внятно не относящемся. Зато сияюще белом.

Я дошла до первого из двух основных достоинств этой интерпретации. Восхитительные тосканские пейзажи, щедро заливающее их солнце, белые одежды, пышная зелень. Всё это создаёт упоительное ощущение изобилия и радости жизни. Радости совершенно не мудрствующей, физической и животной. Здесь хорошо устраивать пикники на траве под солнцем и смеяться над самой идеей грусти и вздохов, причём нравы патриархально просты и слуги устроятся тут же рядом с хозяевами. А услышав о скором приезде гостей, нужно бежать купаться и прихорашиваться - бегают здесь все, даже седоголовые. Гости, кстати, по дороге тоже занырнут в какую-то купальню, и будет в начале фильма практически пятиминутная сцена, полная беготни, визга, срывания одежды, загорелых обнажённых тел, брызг и смеха. 

И надо сказать, совершено безвкусный дон Хуан вполне вписывается в эту картину: этакое холёное молодое животное, не знающее, куда девать силу, тигр в клетке.

Кто вызывает у меня куда большее недоумение, так это Кизил (Майкл Китон). Внешним видом он смахивает на книжного романтического итальянского разбойника, поведением, видимо, пытается изображать примерно это же, перемещается пешком, изображая при этом, будто скачет на лошади (как в “Монти Пайтон и Святой Грааль”), и постоянно распускает руки в адрес подчинённых или арестантов. Едва ли не большая часть его текста при этом вырезана. Честно скажу, я не поняла, что это было и какое отношение имело к шекспировскому персонажу и пьесе. Такое ощущение, будто ни режиссёр, ни актёр просто не знали, что с этой ролью делать.

Но вернёмся к атмосфере и центральным героям.

К сожалению, как-то выходит, что в этот праздник витальности не слишком вписывается шекспировский юмор. Прихотливая игра слов и непростые логические ходы, всё это составляющее половину сути пьесы весёлое умничанье выглядит здесь мало уместным... и, собственно, сокращено раза этак в два. Я не против разумных сокращений, но тут то и дело ухо отчаянно ждало слов, я предвкушала любимые строки - а их просто не было. Это разочаровывает. Печальны в этом плане оказались сцены подслушивания, вернее, реакция Бенедикта и Беатриче на услышанное (хотя и Геро, например, потеряла один из немногих шансов проявить характер, здесь у неё в итоге отсутствующий). И так не длинные, но смешные и трогательные в хорошем исполнении рассуждения Бенедикта о “двойном смысле” в словах Беатриче здесь урезаны до одной строчки. Буквально. Вот та, что на картинке - и всё.

Зато он долго радостно прыгает и брызгается в фонтане. А Беатриче в экстазе качается на качелях. В самом деле, к чему слова, к чему Шекспир, когда есть фонтан и качели.

Кроме того, введена, например, отсутствующая в пьесе сцена, где Клавдио и дон Педро наблюдают подстроенное свидание Борачио с Маргаритой - и выглядит это совершенно неубедительно, честно говоря, да и вообще иллюстрировать уже озвученный план совершенно необязательно, Шекспир, вероятно, знал, что делал. Маргариту играет Имельда Стонтон, и ей попытались уделить чуть больше внимания, чем это бывает обычно - впрочем, тоже странноватым образом.

Сцена одевания невесты, где Маргарита подкалывает Беатриче, выброшена - да и вообще едва ли не все остроты этой вообще-то бойкой на язык служанки. Зато после скандала в церкви мы видим, как потрясённая Маргарита очень целеустремлённо несётся куда-то… но если она поняла, что беда случилась из-за её легкомыслия, то ни на какие действия для восстановления справедливости это её всё равно не подвигает, и никакого раскаяния позднее за ней тоже не заметно, так что значимость этого момента от меня ускользнула.

Но ничто не мешает Маргарите быть недалёкой бабёнкой… как ниxто не мешает Бенедикту (Кеннет Брана) вообще не производить впечатления умника (хотя меня такая идея и шокирует). Он выглядит скорее многословным пустомелей, причём неуклюжим, раздражительным, несдержанным, самодовольным и грубоватым. Дон Педро с Клавдио, похоже, именно как к болтуну к нему и относятся, снисходительно терпят это и затыкают ему рот при удобном случае. Беатриче же, похоже, в начале действия и полюбила бы его, да не может уважать. Именно отсутствие уважения слышится и в её произносимом почти про себя “I know you of old” в конце первой перепалки, и в “Это мужское дело, да только не ваше“ после скандала.

И да, чисто сюжетно в ходе действия у неё появляются основания переменить это отношение, что и приводит к счастливой для этой пары развязке. (Кстати, одна из самых щедрых на поцелуи постановок - здесь Бенедикт целует Беатриче уже в сцене в часовне, сразу после первого признания).

Но вот беда. В моих зрительских глазах этот Бенедикт, во-первых, неубедителен в обращении даже с оставшимися у него огрызками текста - мне в половине случаев не верится, что он придумывает свои слова на ходу, а не выдаёт заученные реплики - и просто скучен, потому что с ним ничего не происходит. Он слишком прост и практически не меняется. Его реакции в ключевых сюжетных точках ни разу не вызывают того “ах”, какое должны бы. В общем, Брана и актёрски очередной раз меня разочаровал.

А вот Беатриче - второе и главное в моих глазах достоинство фильма. Эмма Томпсон здесь изумительно хороша: умна, красива, проказлива, остроумие её не вызывает ни малейших сомнений, и едва ли не единственная в касте она играет на оттенках чувств, нигде не впадает в мелодраму и не переигрывает. 

Что характерно, на этом празднике жизни самый умный персонаж оказывается единственным, тронутым грустью - в Беатриче здесь немало затаённой печали - но она не позволит той помешать ей искренне веселиться и наслаждаться солнцем, танцами и виноградом.

Начав и закончив фильм песенкой “К чему вздыхать, красотки, вам?”, Брана поднимает эту идею на щит и к концу старательно сглаживает все углы. Счастливое воссоединение Клавдио и Геро подано не оставляющим места никаким сомнениям, они безукоризненно сладки. Без малейшего упрёка прощена Маргарита. Бенедикт как легко поссорился с Клавдио (рукоприкладство в сцене вызова на дуэль меня, признаться, покоробило), так же легко и мирится с ним, и Беатриче тоже мигом забывает обо всех претензиях к “сахарному графчику”. 

В конце фильма все продолжительно радуются и танцуют - не только главные герои и их домочадцы, но и ещё пара окрестных деревень, похоже.

В целом это очень жизнерадостный, солнечный и дышащий счастьем фильм. Другой вопрос, не маловато ли в нём Шекспира, стоящих режиссёрских решений и действительно хорошо сыгранных ролей. Но обаяния, безусловно, много.