НАТАЛЬЯ ФОМИНЦЕВА: КОРОЛИ И СТРАНА ИЛИ ИСТОРИЯ ОДНОГО КАТАРСИСА. ЧАСТЬ 3. ФИНАЛОЧКА.

И третья часть рецензии на King&Country, посвященная "Генриху V" в исполнении великолепного Алекса Хассела. Героическая Наталья Фоминцева записала свежие впечатления по горячим следам в аэропорту. Инджой. 

Оригинальный пост: http://country-n.livejournal.com/292974.html и 

КОРОЛИ И СТРАНА ИЛИ ИСТОРИЯ ОДНОГО КАТАРСИСА. ЧАСТЬ 3. ФИНАЛОЧКА. 

ЧАСТЬ 2.

ЧАСТЬ 1. 

ГЕНРИХ V

Мощное завершение действительно гениального цикла. Если честно, именно «Генрих V» стал для меня самым большим потрясением. В записи этот спектакль меня впечатлил меньше всех остальных, хотя саму пьесу очень люблю и «Криспианов день» наверное мой любимый монолог у Шекспира. Живая версия оказалась в сто раз сильнее того что мы видели в кино – живее, ярче, энергичней, концентрированней. И это действительно конечная точка всей этой истории, начавшейся в Вестминстере с похорон Глостера. 

Предыдущие мои тексты про "Генриха V":

Внутренний Азенкур

Внутренний Азенкур 2

Монолог "Криспианов день" в разных исполнениях (в том числе в версии Хассела).

Мне сложно разбирать этот спектакль, потому что я почти не помню нюансов – только собственный катарсис, который именно здесь и наступил. Тут, я думаю, сыграло роль и то, что спектакль – завершающий в цикле, и заканчивается на высокой ноте – свадьбой, миром, искуплением. Поэтому когда я вся просветленная ползла из партера на белый свет, а навстречу мне откуда-то сверху (зрительный зал в Барбикане находится под землей, туда надо спускаться) прямо навстречу выплыл Грегори Доран – я это восприняла, как так и надо: выходишь ты из храма, и тут тебя озаряет ангельский свет, не меньше). 

На скрининге «Генрих» показался мне камерным. На деле это не так. Он очень шумный и, как это часто бывает у Шекспира (и что умеет подчеркнуть Доран), смешной и трагичный одновременно: здесь и хаос войны, и жажда жизни, и сомнения, и поиск себя. Алекс Хассел играет очень мощно (и кстати по некоторым приемам и уровню энергетики очень напоминает Теннанта). К тому же «Генрих» идет почти без перерывов с ноября, и мы сейчас видим другое осмысление персонажа, немного другую – более человечную – трактовку Генриха: Хассел читает эту роль тоньше, сложнее, без истерики (особенно изменилось в этом смысле начало пьесы: на скрининге Хассел стоил из себя небольшого гитлера – сейчас же его герой демонстрирует скорее сомнения и неуверенность. Хэл вообще стал уязвимей, и скрывает эту уязвимость гораздо меньше, он реагирует на все живыми нервами, он почти лишен брони, защиты, и этим до боли похож на Ричарда_после_капитуляции). 

Изменился и «Криспианов день» – он стал пронзительней, искренней, проникновенней (и до боли жаль, что не записана именно эта версия). Я вот не помню был ли в скриниге момент, когда Генрих снимает с себя корону и надевает ее на обозного мальчика, едва не задохнувшегося от неожиданности: "я такой же как вы". В этой версии монолога - осознание, что здесь и сейчас есть вещи важней короны. 

Если бы предоставилась такая возможность, на этот спектакль я ходила бы вживую как на «Ричарда» – бесконечное количество раз. Потому что оба спектакля - высшие по эмоциям и смыслу точки цикла. Потому что Хассел великолепен (Доран в интервью приводит его как один из примеров того, что RSC нет смысла приглашать звезд – RSC звезд делает). Я думаю, у Алекса действительно большое будущее в театре. По крайней, мере искренне на это надеюсь: на него хочется смотреть. 

Самая мощная сцена - когда заканчивается война и все персонажи – живые и мёртвые - поют Te Deum. И у Генриха-Хэла в этот момент такие глаза, как будто к нему спустились те самые глория энджелс, которых не дождался Ричард. И эта не столько про победу, сколько про ответственность, возможность закончить войну потеряв минимум людей. Бог не на стороне Генриха - он на стороне Англии. 

То, как решен Пролог и решение финала внезапно связывают происходящее на сцене с нами, с сегодняшним днем, и название цикла отсылает нас не к короне, как некому атрибуту, за который ведется борьба, не к абстрактной власти, а к стране. Именно ради Англии (по-крайней мере на словах) совершает переворот Болингброк и отчасти ради нее же сдается Ричард. Ее, нарисованную на плаще, делят герои «Генриха IV», поминутно становясь на этот плащ сапогами. А потом в него заворачивается сломленный бывший Болингброк. Ее ввергает в войну, а потом вытаскивает из войны Генрих-Хэл. И в финале Пролог, блуждая между фигурками героев, застывших, как экспонаты исторического музея, говорит нам: они – часть того, что мы имеем сейчас. 

Алмаз в оправе серебристой моря. На самом деле – все про нее. 

* * *

И бонус (сбейте меня палками, я не могу остановиться, да)))) Просто немного фотографий любимого театра.