Задушил или зарезал? К спору об «Отелло» в переводе Бориса Пастернака


Он жену не полюбил, задушил и зарубил.
А жена не умерла, взяла вещи и ушла…

(Из детской считалки)


Рунет буквально наводнили занимательные подборки на тему «развенчиваем мифы и всеобщие заблуждения». Не беда, что верные факты в них перемежаются неточностями и откровенными ляпами: пипл лайкает )) То и дело наши соцсети притаскивают страшное разоблачение Пастернака как переводчика «Отелло».

Например, такой вот пост (см. картинку) торжествующе утирает нос задавакам-книгочеям: дескать, осилили книжку и считаете, что мавр Дездемону не душил, как издревле на Руси думать повелось, а зарезал. А вот и нет, а вот и нет! В оригинале он её именно что stifles – душит, а про манипуляции с кинжалом – это (якобы) происки переводчика... «Борис, ты не прав!» Доводилось читать и шутку о том, что Дездемону поначалу резали, а потом костюмерам стало неохота платье от красной краски отстирывать, и несчастную в постановках начали душить.

Давайте не поленимся и вместе заглянем и в перевод, и в английский текст знаменитой шекспировской трагедии. Вдруг создатели этого Интернет-мема правы и всё зло от этих книжников, а народу видней?


Оригинал (Первое фолио, 1623
современное издание
Первое кварто, 1622)
Подстрочный перевод Поэтический перевод Пастернака

3343 Oth. It is too late.
Smothers [stifles] her.
Des. O Lord, Lord, Lord.
Отелло: Слишком поздно.
Удавливает [душит] её
Дездемона: Боже, боже!
Отелло: Поздно чересчур.
(Душит ее.)

Æmilia at the doore. Эмилия за дверью (за сценой): Мой господин, мой господин! Эй, вы здесь? Господин! Эмилия (за сценой): Впустите, генерал, меня! Впустите!
3344 Æmil (EMILIA [Within]) My Lord, my Lord? What hoa?
My Lord, my Lord.
3346 Oth. What noise is this? Not dead? not yet quite dead?
I that am cruell, am yet mercifull,
I would not haue thee linger in thy paine?
So, so.
Отелло: Что там за шум? Не умерла? Еще не до конца умерла?
Я жесток, но все же милосерден,
И не хочу заставлять тебя долго испытывать боль.
Вот, вот!
Отелло: За дверью шум. Жива! Еще жива?
Я – изувер, но все же милосерден
И долго мучиться тебе не дам.
Так. Так.
(Закалывает ее.)
(Отелло впускает Эмилию, между ними завязывается диалог)
3384 Des. O falsely, falsely murder'd. Дездемона: Убита по ошибке, по ошибке. Дездемона: Убили неповинно, без вины!
(...)
3390 Des. A guiltlesse death I dye. Дездемона: Безвинной смертью умираю. Дездемона: Безвинно умираю.
3391 Æmil Oh who hath done this deed? Эмилия: Кто это сделал? Эмилия: Кто убийца?
3392 Des. No body: I my selfe, farewell:
Commend me to my kinde Lord: oh farewell.
[Dies]
Дездемона: Никто. Я сама. Прощай. Кланяйся от меня моему супругу... Ах, прощай.
[Умирает]
Дездемона: Никто. Сама. Пускай мой муж меня
Не поминает лихом. Будь здорова.
(Умирает.)




Современный текст по сравнению с текстами первых изданий практически не изменился (не считая орфографии да пары ремарок). Так что про изменение финала пьесы с течением веков – это всё байки.

"Отелло", Первое кварто, 1622 год (Британская библиотека, Лондон)
И, как мы видим, поэтический перевод Бориса Пастернака максимально близок к оригинальному тексту пьесы, а единственное его добавление в этом фрагменте – ремарка «Закалывает её» – это логическое уточнение происходящего. В самом деле, можете ли вы себе представить жертву, которая, будучи полузадушенной, сетует на несправедливость происходящего, сообщает свидетельнице, что сама себя удушила, прощается и затем таки умирает от удушья? Не потому ли и Хеминдж с Конделлом – актеры шекспировской труппы, издавшие «Первое фолио», – вычеркнули реплику Дездемоны «O Lord, Lord, Lord», встречающуюся в Первом кварто (издании 1622 года), поскольку убийца к тому времени уже начал её душить, и бедняжке явно слегка мешали продолжать беседу его мощные длани, сдавившие горло?

При внимательном прочтении текста становится совершенно очевидно, что Отелло недодушил жену (любил всё-таки, вот и дрогнула рука опытного вояки) и решил прикончить ударами кинжала или меча, которые сопровождались возгласами “So, so!” – «Вот тебе, вот тебе! На, получай!» Что тоже у него вышло не сразу. И Дездемона какое-то время умирает от полученных ран, успев произнести еще несколько фраз. А для невнимательных читателей Пастернак и добавил соответствующую ремарку.

Итак, верный ответ: душил, недодушил и зарезал. А вы говорите – книжки вредно читать. Вредно верить слухам и не проверять их, чему и учит нас Шекспир.

Катерина Малинина

Комментарии

  1. С таким же успехом можно было считать, что он сломал ей шею. Тоже, чтоб не мучилась. Во всяком случае у Шекспира упоминания про закалывание нет. А что это нелогично, так это уже можно воспринимать как условность. Никого же не удивляет, когда переодетого актера "не узнают" на сцене. Или когда слепой Глостер прыгает на ровном месте, а Эдгар, притворяющийся прохожим, говорит ему, что он упал с колокольни, и старик верит. Так что верный ответ - душил.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. А человек со сломанной шеей способен говорить? Раненый - возможно...

      Удалить
  2. Катя Малинина излишне пологает, что мнение Пастернака совпадает с задумкой Шекспира. На самом деле Дездемона могла умереть по ряду других причин. Отелло как раз не хотел пускать кровь, ни при каких обстоятельствах, о чём и поведал, покуда Дездемона ещё спала. Единственный, кого заколол Отелло во всей пьессе - самого себя. Тот факт, что не додушил - его внимательный читатель / слушатель знает. Если бы заколол, то Эмилия бы смекнула очень быстро что к чему и подняла бы тревоку. И она вполне была не глупа, ибо жена злого гения Яго, и не была скромна, и поганый её язык у неё без костей, что тоже внимательный слушатель/зритель замечает (даже без коментариев Яго). Раз эмилия ничего не смекнула - значет следов не нашла, крови то есть. Значит никто Дездемону не закалывал. Однако порадовало, что Катя хоть полезла в подленник.

    ОтветитьУдалить

Отправить комментарий

Популярные сообщения