"Зимняя сказка" Кеннета Браны, рецензия Лилии Шитенбург

Наткнулись на интересного автора - Лилия Шитенбург пишет про британский театр и британских актеров (почему мы раньше ее знали!). Мало того, только что в издательстве "Сеанс" вышла ее книга "Труппа ее величества" - с портретами семи британских актеров - от Гиннесса до Камбербэтча. Купить ее можно будет в ближайшее время в Москве в магазине "Порядок слов" (ул. Тверская, 23, фойе Электротеатра Станиславский, +7 (917) 508 94 76, пн-вс: 13:00—21:00). А пока вот вам отрывок большой статьи Лилии про Кеннета Брану, в частности, про его "Зимнюю сказку". Целиком статью читайте по ссылке на источник. У нас - только отрывок про спектакль Кеннета с Джуди Денч. 

«Зимняя сказка» Кеннета Браны: Повторное размораживание

Автор: Лилия Шитенбург
Источник: http://seance.ru/blog/reviews/branagh-shakespeare/

...Словом, на «домашнем» театральном поле сэр Кеннет мог бы, кажется, позволить себе сделать что-то менее форматное и более свободное и искреннее, нежели то, чего от него требует «холодный жестокий» Голливуд. Но не тут-то было. В шекспировской «Зимней сказке» (показывают в театре «Гаррик») на сцену водружена эдвардианская рождественская елка, тут и подарки, и немая черно-белая придворная хроника (короли Сицилии и Богемии в юности). Детский лепет юного принца и умильные речи королевских особ, согласно сюжету, быстро сменяются яростным приступом царственной ревности короля Леонта (сэра Кеннета Браны, разумеется), потом обмен речами, несколько патетических монологов, фронтальные мизансцены и округлые жесты руками в воздухе. Легендарная шекспировская реплика «убегает, преследуемый медведем» тут решена так, что воспитанные зрители просто обязаны в этот момент срочно уткнуться в программки, делая вид, что запамятовали, к примеру, как пишется фамилия Шекспир, потому что авторов спектакля попросту жаль: у них опять вдруг экран, а на экране рычит мишка (а ведь «Зимнюю сказку» сочиняли вдвоем — Кеннет Брана и его теперешний соавтор Роб Эшфорд).

На репетициях

В четвертом действии, где сельский праздник, будет — вы не поверите — сельский праздник (с танцами и эротическими намеками — умеренными настолько, что не могли бы возмутить чувства верующих во что бы то ни было). Нежная Пердита перемежает пламенные любовные речи, улыбки и подпрыгивания с длинным монологом, полным ценных сведений из области мифологии и ботаники (в этой роли премило выступает прекрасная собою артистка Джесси Бакли, известная как княжна Марья в сериале «Война и мир» и Миранда в глобусовской «Буре», то есть актриса, специализирующаяся на ролях «принцесс, выросших на природе»). Артист Джон Даглиш, умело подмигивая обоими глазами попеременно, играет деревенского воришку Автолика, так и не объяснив, какого черта он нужен сюжету. Неотразимая в своем комизме реплика двух незадачливых пастухов, получивших титул, — «это наши первые дворянские слезы» — вот уже четыреста лет заставляет публику буквально падать от хохота. В финале аккуратно по центру сцены поставят красиво подсвеченную даму, изображающую статую оклеветанной и погибшей королевы, вокруг нее чинно походят оставшиеся в живых, потом статуя, как и положено, оживет, все удивятся, обнимутся, заплачут и выйдут на поклоны.

"Зимняя сказка" Кеннета Браны, 2015

Нарядная иллюстрация общих мест и ничем не потревоженное простодушие — таков компромисс между «серьезным искусством» и демократичным коммерческим театром. Набор изрядно запылившихся банальностей в праздничной упаковке — это и есть едва ли не первая ассоциация, возникающая при словосочетании «современный английский театр». Это печально, это часто несправедливо, но тому есть основания. В Англии редко выбрасывают вещи, способные еще когда-нибудь послужить. Судя по всему, в английском театре — тоже. Кеннет Брана, кажется, собрал их все — остатки многих старых театральных традиций, замороженных на десятилетия. Изучать и уважать все это можно. Но нельзя второй раз размораживать.

Вот и получается, что актеры в театре Браны (включая его самого) отменно декламируют — тщательно выговаривая каждое шекспировское слово. Но смысл произнесенного монолога в двадцать строк — с упоминанием всех богов Олимпа, дельфийского оракула и с тремя десятками метафор — исчерпывается каким-нибудь общим поверхностным «он ревнует» или «она расстроена», «он испуган», «он начал подозревать» или попросту «погостите еще». «Это что, — говорил принц Гамлет, — пролог или надпись на кольце?»

Джуди Денч, "Зимняя сказка" Кеннета Браны, 2015

В «Зимней сказке» (поздней, «темной» пьесе) Шекспир немилосерден к постановщикам — там множество сюжетных лакун, с которыми надо что-то делать. Но режиссеры споткнутся на каждом провале фабулы, организовав себе парочку лишних, чтобы наверняка шлепнуться и на ровном месте. Исполняя роль внезапно одержимого ревностью короля Леонта, Кеннет Брана пострадает от своей бессмысленно-фатовской режиссуры и сам — все-таки ни с того ни сего зарычать прямо на елке для воспитанного джентльмена должно быть нелегко, он ведь не медведь. Но к «спасителю Вест Энда» придет спасение — и вовсе не в последнюю минуту.

Великие актеры, составляющие славу и гордость английского театра, избаловали и, кажется, изрядно испортили его. Возможно, то же самое они сделали и с национальной кинематографией. Но пока новые «молодые рассерженные» еще только начинают сердиться, спасти шоу могут лишь звезды. В роли Паулины в «Зимней сказке» выходит Джуди Денч. И спектакль, на который, казалось бы, не стоит тратить время, оказывается спектаклем, в котором Время (есть такой персонаж в пьесе, и его тоже играет дама Джуди) становится главным героем. Эта роль превращается в бенефис (актриса получит приз лондонской критики за лучшую шекспировскую роль сезона). Но мало того: темная, алогичная, экстравагантная пьеса в присутствии великой актрисы сразу оказывается простой, ясной и мудрой, в общем, очередным «торжеством гуманизма», а вовсе не парадом нелепиц, упрямых глупостей, деревенских танцев, цветистых фраз и дурных настроений.

«Я — Время. Я хочу вас наделить крылами», — произносит дама Джуди, чей личностный масштаб вполне позволяет ей сыграть надличностную субстанцию. Но леди лукавит. Она — не только Время, она — Тайминг. Само воплощение тончайшего хронометра, который, будучи «встроен» в актерский аппарат, обеспечивает его обладателю поистине сказочные возможности для проявления сценического дара. Точность в четверть вздоха — и вот уже каждое слово даже очень простой реплики слышится с особой отчетливостью, и каждое наделено смыслом. Роль Паулины, в сущности, несложная: преданная наперсница переживает за оскорбленную королеву, возмущенно набрасывается на короля-ревнивца, а в финале организует презентацию чудесной живой статуи. Текста немного (похоже, что монолог Времени актрисе отдали просто затем, чтобы слов было побольше), и от того, что монологи здесь произносит великая актриса, декламацией они быть не перестают. Любителям «просто послушать, как это звучит», тут есть, чем насладиться. Но в фонетических роскошествах и музыкальности интонирования не теряется суть. А Джуди Денч — каждым словом, каждым эмоциональным выпадом и вздохом — рассказывает историю печальной мудрости, которая и страшится внезапных безумств (на них так горазд король Кеннета Браны), и просто не в силах не понять их. Эту маленькую седую женщину в вязаной шали невозможно смутить, запугать, одернуть, призвать к порядку, ее трудно удивить, еще труднее — заставить ненавидеть. Она отчитывает короля, как школьника, она находит долю секунды, чтобы посмеяться там, где все уже давно плачут, она негодует и сострадает одновременно (почти одновременно — это и есть тайминг — зазор на полвздоха между оценками). Ей жаль чужой глупой молодости, молодость опасна для себя самой, разрушительна, губительна для мира, но ее стоит хранить, ибо в ней жизнь, и хранить молодость, кроме мудрой старости, больше некому (это где-нибудь между двух метафор среди прочего). В самый момент счастливой развязки в спокойном взгляде промелькнет мысль о смерти (это вообще-то муж Паулины «убегал, преследуемый медведем». Медведь догнал). Незадачливые режиссеры могут сыпать над этой леди густой театральный снежок, а могут и не утруждаться: она все равно уже сыграла непостижимость шекспировской «зимы» — тайного обещания жизни под слоем льда. Если у вас хватит духу — королева оттает, статуя оживет. Чинные банальности, которых у Кеннета Браны больше, чем снега зимой, тут не помогут.

"Зимняя сказка" Кеннета Браны, 2015

Нет нужды искать в Паулине Джуди Денч следов какой-то особой режиссерской концепции, ее там нет, есть только дар присутствия и шекспировская риторика. Просто не стоит их недооценивать. «Адаптировать Шекспира» — всего лишь означает дать почитать его текст титанам. Если, конечно, у вас есть кто-нибудь на примете.

* * *

А это фото книги Лилии Шитенбург.